Норма 7. Принцип проведения различия между гражданскими объектами и военными объектами

Customary International Humanitarian Law, Cambridge University Press, 2005, том II, глава 2, раздел А.

Практика государств устанавливает эту норму в качестве нормы обычного международного права, применяемой во время как международных, так и немеждународных вооружённых конфликтов. Три компонента этой нормы связаны между собой, и практика, касающаяся каждого из них, подкрепляет и два других. Репрессалии против гражданских объектов со стороны воюющих обсуждаются в главе 41.

Эта норма кодифицирована в статьях 48 и 52(2) Дополнительного протокола I, в отношении которых не было сделано никаких оговорок[1]. На Дипломатической конференции, принявшей Дополнительные протоколы, Мексика заявила, что статья 52 Дополнительного протокола I столь важна, что она не должна «быть предметом каких-либо оговорок, поскольку, в противном случае, она будет несовместима с целями и задачами Протокола I и подорвет его основу»[2]. Запрещение нападений на гражданские объекты также закреплено в Протоколе II с поправками и Протоколе III к Конвенции о конкретных видах обычного оружия[3]. Кроме того, согласно Статуту Международного уголовного суда, «умышленные нападения на гражданские объекты, т.е. объекты, которые не являются военными целями», составляют военное преступление в международных вооружённых конфликтах[4].

Обязательство проводить различие между гражданскими и военными объектами и запрещение нападений на гражданские объекты содержатся во многих военных уставах и наставлениях[5]. Шведское Руководство по МГП определяет принцип проведения различия, предусмотренный в статье 48 Дополнительного протокола I, как норму обычного международного права[6]. Многие государства приняли законодательные акты, объявляющие преступлением нападение на гражданские объекты во время вооружённого конфликта[7]. Кроме того, существует много официальных заявлений, которые опираются на эту норму[8]. Такова, в том числе, и практика государств, которые не являются или не являлись на соответствующий момент участниками Дополнительного протокола I[9].

В своих выступлениях перед Международным судом в деле о ядерном оружии многие государства ссылались на принцип проведения различия между гражданскими и военными объектами[10]. В консультативном заключении по делу о ядерном оружии Суд заключил, что принцип проведения различия является одним из «главных принципов» международного гуманитарного права и одним из «незыблемых принципов международного обычного права»[11].

Когда МККК обратился к сторонам в конфликте на Ближнем Востоке в октябре 1973 г., т.е. до принятия Дополнительного протокола I, с просьбой соблюдать проведение различия между гражданскими и военными объектами, соответствующие государства (Египет, Израиль, Ирак и Сирия) согласились это сделать[12].

Различие между гражданскими объектами и военными объектами было включено в проект Дополнительного протокола II, но было выпущено в последний момент в рамках мер, направленных на упрощение текста[13]. В результате, в Дополнительном протоколе II не содержится ни этот принцип, ни запрещение нападений на гражданские объекты, хотя существует мнение, что концепция общей защиты в статье 13(1) Дополнительного протокола II достаточно широка и включает его в себя[14]. Однако запрещение нападений на гражданские объекты включено в более позднее договорное право, применимое во время немеждународных вооружённых конфликтов, а именно, в Протокол II с поправками к Конвенции о конкретных видах обычного оружия[15]. Это запрещение также содержится в Протоколе III к Конвенции о конкретных видах обычного оружия, который стал применяться к немеждународным вооружённым конфликтам в соответствии с поправкой к статье 1 Конвенции, принятой на основе консенсуса в 2001 г.[16] Кроме того, Второй протокол к Конвенции о защите культурных ценностей использует принцип проведения различия между гражданскими и военными объектами в качестве основы для защиты культурных ценностей во время немеждународных вооружённых конфликтов[17].

Статут Международного уголовного суда прямо не называет нападения на гражданские объекты военным преступлением во время немеждународных вооружённых конфликтов. Однако он включает в число военных преступлений уничтожение имущества неприятеля, за исключением случаев, когда такое уничтожение или захват «настоятельно диктуются обстоятельствами конфликта»[18]. Следовательно, нападение на гражданский объект является военным преступлением по Статуту, так как такое нападение не диктуется настоятельно обстоятельствами конфликта. Уничтожение имущества является предметом нормы 50, и устанавливающая норму 50 практика также служит доказательством существования данной нормы. Также существенно, что Статут определяет как военное преступление нанесение ударов во время немеждународного вооружённого конфликта по объектам, материалам, подразделениям или транспортным средствам, задействованным в оказании гуманитарной помощи или в миссии по поддержанию мира, пока такие объекты «имеют право на защиту, которой пользуются ... гражданские объекты по международному праву вооружённых конфликтов»[19].

Кроме того, запрещение нападений на гражданские объекты включено в другие документы, также касающиеся немеждународных вооружённых конфликтов[20].

Обязательство проводить различие между гражданскими и военными объектами и запрещение нападений на гражданские объекты содержатся в военных уставах и наставлениях, которые применимы или применялись во время немеждународных вооружённых конфликтов[21]. Многие государства приняли законодательные акты, объявляющие преступлением нападение на гражданские объекты во время вооружённого конфликта[22]. Существует также внутригосударственное прецедентное право, основанное на этой норме[23]. Кроме того, существует ряд официальных заявлений, касающихся немеждународных вооружённых конфликтов, которые ссылаются на данную норму[24]. Сообщения государств Международному суду по упоминавшемуся выше делу о ядерном оружии были сформулированы в общих терминах, применимых ко всем вооружённым конфликтам.

Официальной практики, противоречащей данной норме, не было найдено ни в отношении международных, ни в отношении немеждународных вооружённых конфликтов. Государства и международные организации обычно осуждали и осуждают нападения на гражданские объекты, например, во время конфликтов в Боснии и Герцеговине, Ливане, Судане и ирано-иракской войны[25]. Ещё в 1938 г. Ассамблея Лиги Наций постановила, что «объекты, становящиеся целями воздушного нападения, должны быть законными военными целями и должны быть опознаваемыми»[26]. В 1999 г. в резолюции о защите гражданских лиц во время вооружённых конфликтов, принятой в 1999 г., Совет Безопасности ООН решительно осудил все «нападения на объекты, охраняемые международным правом»[27].

Решения Международного суда и Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии также свидетельствуют о том, что запрещение нападений на гражданские объекты является обычным как во время международных, так и немеждународных вооружённых конфликтов[28].

План действий на 2000–2003 гг., принятый XXVII Международной конференцией Красного Креста и Красного Полумесяца в 1999 г., требует, чтобы все стороны в вооружённом конфликте соблюдали «абсолютное запрещение нападений ... на гражданские объекты»[29]. МККК призывает стороны как в международных, так и в немеждународных конфликтах проводить различие между гражданскими и военными объектами и не нападать на гражданские объекты[30].

Несколько государств подчеркнули, что норма, содержащаяся в статье 52(2) Дополнительного протокола I и предусматривающая, что «нападения должны строго ограничиваться военными объектами», лишь запрещает прямые нападения на гражданские объекты и не касается вопроса побочного ущерба, причинённого нападениями на военные объекты[31]. Цель этих заявлений заключалась в том, чтобы подчеркнуть, что нападение, затрагивающее гражданские объекты, не является незаконным, если оно направлено против военного объекта, и побочный ущерб, нанесённый гражданским объектам, не является чрезмерным. Это соображение было учтено при формулировании настоящей нормы, в которой именно поэтому используются слова «нападения, направленные против». То же соображение относится, с соответствующими изменениями, и к норме 1.