Норма 34. Журналисты

Customary International Humanitarian Law, Cambridge University Press, 2005, том II, глава 10.

Практика государств устанавливает эту норму в качестве нормы обычного международного права, применяемой во время как международных, так и немеждународных вооружённых конфликтов.

Защита гражданских журналистов предусмотрена в статье 79 Дополнительного протокола I, в отношении которой не было сделано никаких оговорок[1].

Эта норма закреплена во многих военных уставах и наставлениях[2]. Она также поддерживается официальными заявлениями и отражённой в отчётах практикой[3], в том числе практикой государств, не являющихся участниками Дополнительного протокола I[4].

Хотя в Дополнительном протоколе II нет особого положения о гражданских журналистах, их иммунитет от нападения основан на запрещении нападений на гражданских лиц, если и пока они не принимают непосредственного участия в военных действиях (см. Норму 6). Этот вывод применялся на практике даже до принятия Дополнительных протоколов. Бразилия в 1971 г. и Германия в 1973 г. заявили на заседании Третьего комитета Генеральной Ассамблеи ООН, что журналисты пользуются защитой в качестве гражданских лиц, в соответствии с принципом проведения различия[5]. Комиссия ООН по установлению истины в Сальвадоре сочла убийство четырёх голландских журналистов, сопровождавших участников Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти, которые попали в засаду патруля вооружённых сил Сальвадора, нарушением международного гуманитарного права, «которое предусматривает, что гражданские лица не должны становиться объектом нападения»[6]. В 1996 г. Комитет министров Совета Европы подтвердил значимость статьи 79 Дополнительного протокола I, «который оговаривает, что журналисты должны считаться гражданскими лицами и пользоваться защитой в качестве таковых». Комитет министров указал, что «это обязательство применяется и в отношении немеждународных вооружённых конфликтов»[7].

Обязательство уважать и защищать гражданских журналистов содержится и в других документах, также относящихся к немеждународным вооружённым конфликтам[8]. Оно включено в военные уставы и наставления, которые применимы или применялись во время немеждународных вооружённых конфликтов[9]. Оно также подкреплено официальными заявлениями и отражённой в отчётах практикой[10].

Официальной практики, противоречащей данной норме, не было обнаружено ни в отношении международных, ни в отношении немеждународных вооружённых конфликтов. Намеренные нападения на журналистов обычно осуждаются, в частности ООН и другими международными организациями, вне зависимости от того, является конфликт международным или немеждународным. Многочисленные осуждения вызывали подобные события во время немеждународных вооружённых конфликтов в Афганистане, Бурунди, Косово, Сомали и Чечне[11].

Как и другие гражданские лица, журналисты утрачивают своё право на защиту от нападения, когда они принимают непосредственное участие в военных действиях (см. Норму 6). Этот принцип также признаётся в статье 79(2) Дополнительного протокола I, которая обеспечивает защиту гражданским журналистам «при условии, что они не совершают никаких действий, несовместимых с их статусом гражданских лиц»[12]. Это также означает, что журналисты, как и любое другое лицо, въезжающее в чужую страну, обязаны соблюдать внутренние правила этой страны, касающиеся доступа на её территорию. Журналисты могут потерять право жить и работать в чужой стране, если въехали в неё незаконно. Другими словами, защита, которой пользуются журналисты в соответствии с международным гуманитарным правом, ни в коей мере не изменяет правил, касающихся доступа на государственную территорию.

Гражданских журналистов не следует путать с «военными корреспондентами». Последние представляют собой журналистов, сопровождающих вооружённые силы государства, но не входящих в их состав. Следовательно, они являются гражданскими лицами и не могут становиться объектом нападения (см. Норму 1)[13]. Однако, согласно статье 4(A)(4) Третьей Женевской конвенции, при задержании военные корреспонденты имеют право на статус военнопленных[14].

Помимо запрещения нападений на журналистов, существует также практика, которая показывает, что журналисты, выполняющие свои профессиональные обязанности в связи с вооружённым конфликтом, должны пользоваться защитой.

В 1996 г. Генеральная Ассамблея ООН призвала все стороны в конфликте в Афганистане принять меры «для обеспечения безопасности» представителей средств массовой информации[15]. Другая практика осуждает конкретные меры, направленные на то, чтобы журналисты отказались от выполнения своих профессиональных обязанностей. В 1998 г., например, Генеральная Ассамблея ООН призвала все стороны в конфликте в Косово воздерживаться от любых преследований и запугивания журналистов[16]. В 1995 г. Комиссия по правам человека ООН осудила нападения, репрессалии и другие акты насилия, направленные против представителей международных средств массовой информации в Сомали, а также их похищения[17]. Среди других действий, которые подверглись осуждению, были насилие со стороны полиции, угрозы судебного преследования и диффамации, а также физического насилия[18]; угрозы обращения с журналистами как с врагами, служащими иностранным державам, и лишение их полного и беспрепятственного доступа[19]; покушения на свободу печати и преступления против журналистов[20]; убийство, ранение и похищение[21]; нападения, умышленное убийство, неоправданное лишение свободы и запугивание[22]; преследование, вмешательство в дела, задержание и умышленное убийство[23].

Следует подчеркнуть, что в качестве гражданских лиц журналисты имеют право на основополагающие гарантии, установленные в главе 32. Если их, например, обвинят в шпионаже, они не должны подвергаться произвольному лишению свободы (см. Норму 99) и имеют право на справедливый суд (см. Норму 100).