Норма 20. Каждая сторона, находящаяся в конфликте, должна делать эффективное заблаговременное предупреждение о нападениях, которые могут затронуть гражданское население, за исключением случаев, когда обстоятельства этого не позволяют.Customary International Humanitarian Law, Cambridge University Press, 2005, том II, глава 5, раздел F.
Практика государств устанавливает эту норму в качестве нормы обычного международного права, применяемой во время международных и немеждународных вооружённых конфликтов.
Обязательство делать эффективное заблаговременное предупреждение о нападениях, которые могут затронуть гражданское население, является давней нормой обычного международного права, признанной ещё в Кодексе Либера, Брюссельской декларации и Оксфордском руководстве
[1]. Впервые оно было кодифицировано в Гаагском положении и повторилось в статье 57(2)(с) Дополнительного протокола I, в отношении которой не было сделано никаких существенных оговорок
[2].
Это обязательство вошло во многие военные уставы и наставления
[3]. Оно включено в некоторые внутригосударственные законодательные акты
[4]. Обязательство заблаговременно предупреждать о нападениях также подкрепляется официальными заявлениями и другой практикой, в том числе несколькими сообщениями о заблаговременном предупреждении
[5]. Такова, в том числе, и практика государств, которые не являются или не являлись на соответствующий момент участниками Дополнительного протокола I
[6]. Когда МККК обратился к сторонам в конфликте на Ближнем Востоке в октябре 1973 г., т.е. до принятия Дополнительного протокола I, с просьбой делать эффективное заблаговременное предупреждение о нападениях, которые могут затронуть гражданское население, соответствующие государства (Египет, Израиль, Ирак и Сирия) согласились это сделать
[7].
Хотя в Дополнительном протоколе II не упоминается прямо об обязательстве делать эффективное заблаговременное предупреждение о нападениях, которые могут затронуть гражданское население, оно включено в более позднее договорное право, применяемое во время немеждународных вооружённых конфликтов, а именно, в Протокол II с поправками к Конвенции о конкретных видах обычного оружия
[8]. Хотя эта норма относится к требованию предупреждать о нападениях, которые могут затронуть гражданское население, тем не менее, важно указать, что концепция предупреждений также распространяется на немеждународные вооружённые конфликты в случае защиты культурных ценностей
[9]. Кроме того, эта норма содержится и в других документах, также касающихся немеждународных вооружённых конфликтов
[10].
Военные уставы и наставления, которые применимы или применялись во время немеждународных вооружённых конфликтов, предусматривают это обязательство
[11]. Кроме того, существует несколько сообщений о предупреждениях, сделанных в ситуациях немеждународного вооружённого конфликта
[12].
Решение Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии в деле Купрешкича также свидетельствует о том, что эта норма является обычной как в международных, так и в немеждународных вооружённых конфликтах. В своём решении Трибунал признал эту норму принципом обычного права, поскольку она конкретизирует и расширяет общие нормы, существовавшие до неё
[13]. Действительно, можно утверждать, что принцип проведения различия (см. Нормы 1 и 7) и принцип соразмерности (см. Норму 14), которые оба являются нормами обычного права в международных и немеждународных вооружённых конфликтах, по самой своей сути требуют соблюдения этой нормы. Трибунал также опирался на тот факт, что эту норму не оспаривало ни одно государство
[14]. При проведении настоящего исследования также не было обнаружено официальной практики, противоречащей данной норме, но были обнаружены сообщения о предупреждениях, сделанных во время как международных, так и немеждународных конфликтов
[15].
Как показывает данная норма, в практике государств считается, что не требуется делать предупреждение, когда этого не позволяют обстоятельства, например, в тех случаях, когда элемент неожиданности необходим для успеха операции или для безопасности нападающих или дружественных им сил
[16]. Необходимая скорость ответа является ещё одним соображением, которое считается в практике существенным для определения возможности предупреждения
[17].
Кроме того, эта норма предусматривает, что необходимо предупреждать лишь о нападениях, которые могут затронуть гражданское население. Поэтому в Военном уставе Великобритании предполагается, что предупреждения не требуется, если в районе, который должен подвергнуться нападению, не осталось гражданских лиц
[18]. В Руководстве для военновоздушных сил США указано, что предупреждения не требуется при малой вероятности того, что нападение затронет гражданских лиц
[19].
Были обнаружены некоторые случаи толкования в практике требования «эффективного» предупреждения. Соединённые Штаты, в частности, заявили, что предупреждение не должно быть конкретным и может носить общий характер, чтобы не подвергать опасности нападающие силы или успешное выполнение их задания. Они также заявили, что такое общее предупреждение может представлять собой всеобщий тревожный радиосигнал, с помощью которого гражданскому населению передаётся рекомендация не приближаться к определённым военным объектам
[20].
Практика государств показывает, что все обязательства, касающиеся принципа проведения различия и ведения военных действий, остаются в силе, даже если гражданские лица остаются в зоне военных операций после предупреждения. Угрозы, что все оставшиеся гражданские лица будут считаться законной целью нападения, подверглись осуждению и были отозваны
[21].