Норма 158. Судебное преследование лиц, подозреваемых в совершении военных преступлений

Customary International Humanitarian Law, Cambridge University Press, 2005, том II, глава 44, раздел С.

Практика государств устанавливает эту норму в качестве нормы обычного международного права, применяемой во время как международных, так и немеждународных вооружённых конфликтов. Эта норма вместе с Нормой 157 означает, что государства должны осуществлять уголовную юрисдикцию, которую их внутреннее законодательство возлагает на их суды, ограничена ли она территориальной и личной юрисдикцией или включает в себя универсальную юрисдикцию, что необходимо в случае серьёзных нарушений.

Женевские конвенции требуют, чтобы государства разыскивали лиц, обвиняемых в том, что они совершили или приказали совершить серьёзные нарушения, и предавали их суду или передавали для суда другому государству[1]. Обязательство расследовать преступления и предавать суду лиц, обвиняемых в совершении преступлений по международному праву, содержится в ряде договоров, которые применяются к действиям, совершаемым во время международных и немеждународных вооружённых конфликтов[2]. Преамбула Статута Международного уголовного суда напоминает, что обязанностью каждого государства является осуществление его уголовной юрисдикции над лицами, несущими ответственность за совершение международных преступлений»[3].

Норма, заключающаяся в том, что государства должны расследовать военные преступления и осуществлять судебное преследование подозреваемых в них лиц, закреплена во многих военных уставах и наставлениях в связи с серьёзными нарушениями, но также и более широко в связи с военными преступлениями в общем[4]. Большинство государств имплементируют обязательство расследовать военные преступления и осуществлять судебное преследование подозреваемых в них лиц, предусматривая юрисдикцию в отношении таких преступлений в своём законодательстве, и существует множество случаев расследования военных преступлений и судебного преследования военных преступников на национальном уровне[5]. Однако невозможно определить, основана ли эта практика на обязательстве или лишь на праве. Обязательство расследовать и предавать суду, однако, в прямой форме упоминается в различной практике государств, такой как соглашения и официальные заявления[6].

Кроме того, обязательство расследовать военные преступления и осуществлять судебное преследование подозреваемых в них лиц в нескольких случаях подтверждалось Советом Безопасности ООН в связи с нападениями на персонал по поддержанию мира и с преступлениями, совершёнными во время немеждународных вооружённых конфликтов в Афганистане, Бурунди, Демократической Республике Конго,

Косово и Руанде[7]. В 1946 г. на своей первой сессии Генеральная Ассамблея ООН рекомендовала всем государствам, в том числе не являвшимся членами ООН, арестовать лиц, обвиняемых в совершении военных преступлений во время Второй мировой войны, и передать их для суда государству, где эти преступления были совершены[8]. С тех пор Генеральная Ассамблея ООН несколько раз подчёркивала обязательство государств принимать меры для обеспечения расследования военных преступлений и преступлений против человечности и наказания преступников[9]. Что касается сексуального насилия в ситуациях вооружённого конфликта, Генеральная Ассамблея ООН без голосования приняла несколько резолюций, призывающих государства укрепить механизмы, предназначенные для расследования и наказания всех лиц, ответственных за сексуальное насилие, и для предания преступников суду[10].

Комиссия ООН по правам человека приняла ряд резолюций, по большей части без голосования, требуя расследования нарушений международного гуманитарного права и наказания лиц, подозреваемых в совершении этих нарушений, в ситуациях конфликтов в Бурунди, Руанде, Судане, Сьерра-Леоне, Чечне и бывшей Югославии[11]. В резолюции о безнаказанности, принятой без голосования в 2002 г., Комиссия признала, что лица, совершившие военные преступления, должны быть преданы суду или переданы для суда другому государству[12].

Что касается преступлений, совершённых во время немеждународных вооружённых конфликтов, ряд государств объявлял амнистию в отношении военных преступлений, однако эти амнистии часто признавались незаконными их собственными судами или региональными судами и подвергались критике со стороны международного сообщества (см. комментарий к Норме 159 о предоставлении амнистии)[13]. Однако, как показано выше, существует достаточная практика, чтобы можно было установить по обычному международному праву обязательство расследовать военные преступления, по утверждению, совершённые во время немеждународных вооружённых конфликтов, и, при необходимости, осуществлять судебное преследование подозреваемых.

Государства могут выполнять своё обязательство расследовать военные преступления и осуществлять судебное преследование подозреваемых в них лиц, учреждая для этого международные или смешанные суды, что нашло отражение в военных уставах и наставлениях, внутригосударственном прецедентном праве и официальных заявлениях[14]. Об этом свидетельствует, в частности, создание Международных уголовных трибуналов в Нюрнберге и Токио после Второй мировой войны и, в более позднее время, учреждение Советом Безопасности ООН Международных уголовных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде. Специальный суд по Сьерра-Леоне и Чрезвычайные палаты в Судах Камбоджи для рассмотрения преступлений, совершённых в период существования Демократической Кампучии, были учреждены по соглашению между ООН и Сьерра-Леоне и Камбоджей, соответственно. Международный уголовный суд является первым международным трибуналом, который учрежден международным договором, не относящимся к военным преступлениям, совершённым во время конкретного вооружённого конфликта. Статут Международного уголовного суда, Уставы Международного уголовного трибунала по Руанде, Специального суда по Сьерра-Леоне и Чрезвычайных палат по Камбодже в прямой форме включают в юрисдикцию этих органов военные преступления, совершённые во время немеждународных вооружённых конфликтов[15].

Общепризнанно, что лица, подозреваемые в совершении военных преступлений, не имеют права на статус беженцев. Это предусмотрено, в частности, в Конвенции о статусе беженцев, и существует практика государств, подтверждающая это[16]. В 1994 г., в связи с Руандой, Совет Безопасности ООН подчеркнул, что «лица, причастные к [серьёзным нарушениям международного гуманитарного права], не могут получить иммунитет от судебного преследования, покинув страну» и что «положения Конвенции о статусе беженцев на таких лиц не распространяются»[17]. Генеральная Ассамблея ООН подтвердила исключение лиц, подозреваемых в военных преступлениях, из числа имеющих право на убежище в Декларации о территориальном убежище и в Резолюции 3074 (XXVIII) о принципах международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях[18].