Норма 140. Принцип взаимности

Customary International Humanitarian Law, Cambridge University Press, 2005, том II, глава 40, раздел В.

Практика государств устанавливает эту норму в качестве нормы обычного международного права, применяемой во время как международных, так и немеждународных вооружённых конфликтов. Эту норму следует отличать от понятия репрессалий, которое рассматривается в главе 41.

В общей статье 1 Женевских конвенций подчёркивается, что Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются соблюдать и обеспечивать соблюдение Конвенций «при любых обстоятельствах»[1]. Положения общей статьи 3 также должны соблюдаться «при всех обстоятельствах»[2]. Общее признание того, что соблюдение договоров гуманитарного характера не должно зависеть от их соблюдения другими сторонами-участниками, содержится в Венской конвенции о праве договоров[3].

Норма, требующая соблюдения международного гуманитарного права, даже если противник не делает этого, формулируется во многих военных уставах и наставлениях, некоторые из которых применимы во время немеждународных вооружённых конфликтов[4]. Некоторые военные уставы и наставления поясняют, что полезно соблюдать право по практическим соображениям, потому что это будет способствовать его соблюдению противником, однако в уставах и наставлениях не имеется в виду, что соблюдение обусловливается взаимностью[5]. Специальный кассационный суд Нидерландов в деле Ройтера в 1948 г. и Военный трибунал США в Нюрнберге в деле Фон Лееба (Суд над высшим командованием) в 1947–1948 гг. отвергли доводы обвиняемых о том, что они были освобождены от выполнения своего обязательства по соблюдению международного гуманитарного права, поскольку противник его нарушил[6]. Эта норма подтверждается официальными заявлениями[7].

Международный суд в деле о Намибии в 1971 г. и Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии в своём пересмотре обвинительного акта в деле Мартича в 1996 г. и в своём решении по делу Купрешкича в 2000 г. заявили, что общим принципом права является то, что правовые обязательства гуманитарного характера не могут зависеть от взаимности[8]. Эти заявления, а также контекст, в котором они были сделаны, со всей очевидностью свидетельствуют о том, что этот принцип действует в отношении любых обязательств гуманитарного характера во время как международных, так и немеждународных вооружённых конфликтов.