Норма 17. Выбор средств и методов ведения войны

Customary International Humanitarian Law, Cambridge University Press, 2005, том II, глава 5, раздел А.

Практика государств устанавливает эту норму в качестве нормы обычного международного права, применяемой во время международных и немеждународных вооружённых конфликтов. Эта норма должна применяться вне зависимости от одновременного с ней применения принципа соразмерности (см. Норму 14).

Обязательство принимать все возможные меры предосторожности при выборе средств и методов ведения войны закреплено в статье 57(2)(а)(11) Дополнительного протокола I, в отношении которой не было сделано никаких существенных оговорок[1].

Это обязательство взошло во многие военные уставы и наставления[2]. Оно также подкреплено официальными заявлениями и отражённой в отчётах практикой[3], в том числе практикой государств, не являющихся или не являвшихся на соответствующий момент участниками Дополнительного протокола I[4]. Когда МККК обратился к сторонам в конфликте на Ближнем Востоке в октябре 1973 г., т.е. до принятия Дополнительного протокола I, с просьбой принимать все возможные меры предосторожности при выборе средств и методов ведения войны, соответствующие государства (Египет, Израиль, Ирак и Сирия) согласились это сделать[5].

Хотя в Дополнительном протоколе II не упоминается прямо об обязательстве принимать все возможные меры предосторожности при выборе средств и методов ведения войны, оно включено в более позднее договорное право, применимое во время немеждународных вооружённых конфликтов, а именно, во Второй протокол к Гаагской конвенции о защите культурных ценностей[6]. Кроме того, оно содержится и в других документах, также касающихся немеждународных вооружённых конфликтов[7].

Эта норма вошла в военные уставы и наставления, которые применимы или применялись во время немеждународных вооружённых конфликтов[8].

Решения Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии и Европейского суда по правам человека также свидетельствуют о том, что эта норма является обычной как в международных, так и в немеждународных вооружённых конфликтах[9]. В своём решении по делу Купрешкича Трибунал признал эту норму принципом обычного права, поскольку она конкретизирует и расширяет общие нормы, существовавшие до неё[10]. Действительно, можно утверждать, что принцип проведения различия, который является нормой обычного права в международных и немеждународных вооружённых конфликтах, по самой своей сути требует соблюдения этой нормы. Трибунал также опирался на тот факт, что эту норму не оспаривало ни одно государство[11]. При проведении настоящего исследования также не было обнаружено официальной практики, противоречащей данной норме.

Примерами применения данной нормы могут служить соображения, касающиеся выбора времени нападения, предотвращения боевых действий в населённых районах, выбора средств ведения войны, соразмерных цели, использования высокоточного оружия и выбора целей. Кроме того, Норма 21 устанавливает конкретное требование в отношении выбора целей.