Норма 16. Выяснение характера объектов нападения

Customary International Humanitarian Law, Cambridge University Press, 2005, том II, глава 5, раздел В.

Практика государств устанавливает эту норму в качестве нормы обычного международного права, применяемой во время как международных, так и немеждународных вооружённых конфликтов.

Обязательство делать всё возможное, чтобы удостовериться, что объекты нападения являются военными объектами, закреплено в статье 57(2)(а) Дополнительного протокола I, в отношении которой не было сделано никаких оговорок, касающихся данной нормы[1].

Это обязательство включено во многие военные уставы и наставления[2]. Оно поддерживается официальными заявлениями и отражённой в отчётах практикой[3]. Такова, в том числе, и практика государств, которые не являются или не являлись на соответствующий момент участниками Дополнительного протокола I[4]. Когда МККК обратился к сторонам в конфликте на Ближнем Востоке в октябре 1973 г., т.е. до принятия Дополнительного протокола I, с просьбой соблюдать обязательство делать всё возможное, чтобы удостовериться, что объекты нападения являются военными объектами, соответствующие государства (Египет1, Израиль, Ирак и Сирия) согласились это сделать[5].

Хотя в Дополнительном протоколе II не упоминается прямо об этой норме, она включена в более позднее договорное право, применимое во время немеждународных вооружённых конфликтов, а именно во Второй протокол к Гаагской конвенции о защите культурных ценностей[6]. Кроме того, она содержится и в других документах, также касающихся немеждународных вооружённых конфликтов[7].

Норма, в которой говорится о том, что стороны обязаны делать всё возможное, чтобы удостовериться, что объекты нападения являются военными объектами, вошла во многие военные уставы и наставления, которые применимы или применялись во время немеждународных вооружённых конфликтов[8].

Решение Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии в деле Купрешкича также свидетельствует о том, что эта норма является обычной как в международных, так и в немеждународных вооружённых конфликтах. В своём решении Трибунал признал эту норму принципом обычного права, поскольку она конкретизирует и расширяет общие нормы, существовавшие до неё[9]. Действительно, можно утверждать, что принцип проведения различия, который является нормой обычного права в международных и немеждународных вооружённых конфликтах, по самой своей сути требует соблюдения этой нормы. Трибунал также опирался на тот факт, что эту норму не оспаривало ни одно государство[10]. При проведении настоящего исследования также не было обнаружено официальной практики, противоречащей данной норме.