Норма 2. Насилие, имеющее целью терроризировать гражданское население

Customary International Humanitarian Law, Cambridge University Press, 2005, том II, глава 1, раздел B.

Практика государств устанавливает эту норму в качестве нормы обычного международного права, применяемой во время как международных, так и немеждународных вооружённых конфликтов.

Статья 51(2) Дополнительного протокола I запрещает «акты насилия или угрозы насилием, имеющие основной целью терроризировать гражданское население»[1]. В отношении этого положения не было сделано никаких оговорок. На Дипломатической конференции, принявшей Дополнительные протоколы, Мексика заявила, что статья 51 Дополнительного протокола I столь важна, что не должна «быть предметом каких-либо оговорок, поскольку, в противном случае, она будет несовместима с целями и задачами Протокола I и подорвет его основу»[2]. На той же Дипломатической конференции Великобритания заявила, что статья 51(2) подтверждает существующую норму обычного международного права[3].

Запрещение актов насилия и угроз насилием, имеющих целью терроризировать гражданское население, предусмотрено во многих военных уставах и наставлениях[4]. Нарушения этой нормы являются преступлением в законодательстве многих стран[5]. Это запрещение также подкреплено официальными заявлениями[6]. Это касается и государств, которые не являются или не являлись на момент появления заявления участниками Дополнительного протокола I[7]. Эта норма также использовалась участниками Дополнительного протокола I в отношениях с государствами, не являвшихся его участниками[8].

Когда МККК обратился к сторонам в конфликте на Ближнем Востоке в октябре 1973 г., т.е. до принятия Дополнительного протокола I, с просьбой не нарушать запрет на «методы, имеющие целью терроризировать гражданское население», соответствующие государства (Египет1, Израиль, Ирак и Сирия) ответили согласием[9].

Можно утверждать, что запрещение актов насилия или угроз насилием, имеющих целью терроризирование гражданского населения, также подкрепляется более широким запретом на «всякие меры запугивания или террора», изложенным в статье 33 Четвёртой Женевской конвенции[10]. До принятия этого положения «систематический террор» был внесен в перечень нарушений законов и обычаев войны в Докладе Комиссии по ответственности, учреждённой после Второй мировой войны[11].

Статья 13(2) Дополнительного протокола II запрещает акты насилия или угрозы насилием, имеющие основной целью терроризировать гражданское население[12]. Кроме того, эта норма включена в другие документы, также касающиеся немеждународных вооружённых конфликтов[13].

Запрещение актов насилия и угроз насилием, имеющих целью терроризировать гражданское население, предусмотрено в военных уставах и наставлениях, которые применимы или применялись во время немеждународных вооружённых конфликтов[14]. Нарушения этой нормы во время любого вооружённого конфликта является преступлением по законодательству многих государств[15]. Существуют также официальные заявления, касающиеся немеждународных вооружённых конфликтов, которые ссылаются на эту норму[16].

Можно утверждать, что запрещение актов насилия или угроз насилием, имеющих целью терроризирование гражданского населения, также подкрепляется более широким запретом на «акты терроризма», содержащимся в статье 4(2)(d) Дополнительного протокола II[17]. «Акты терроризма» определяются как военные преступления в Уставах Международного уголовного трибунала, по Руанде и Специального суда по Сьерра-Леоне[18]. В своём докладе об учреждении Специального суда по Сьерра-Леоне Генеральный секретарь ООН отметил, что нарушения статьи 4 Дополнительного протокола II давно считаются нарушениями обычного международного права[19].

Официальной практики, противоречащей данной норме, не было обнаружено ни в отношении международных, ни в отношении немеждународных вооружённых конфликтов. Нарушения этой нормы обычно осуждаются государствами[20]. Генеральная Ассамблея ООН и Комиссия по правам человека ООН приняли несколько резолюций, осуждающих терроризирование гражданского населения во время конфликтов в бывшей Югославии[21]. Кроме того, обвинительные акты по делу Дукича, делу Караджича и Младича и делу Галича, рассматривавшихся в Международном уголовном трибунале по бывшей Югославии, включали в себя обвинения в терроризировании гражданского населения в нарушение законов и обычаев войны (в первых двух случаях это обвинение было частью обвинения в незаконном нападении)[22]. В решении по делу Галича в 2003 г. Судебная камера признала обвиняемого виновным в совершении «актов насилия, имевших основной целью терроризировать гражданское население, как предусмотрено в статье 51 Дополнительного протокола I, как в нарушении законов или обычаев войны по статье 3 Устава Трибунала»[23].

МККК напоминает сторонам как в международных, так и в немеждународных конфликтах о запрете на терроризирование гражданского населения[24].

К примерам актов насилия, на практике запрещённых согласно этой норме, относятся действия по обеспечению наступления или боевые наступательные действия, имеющие целью терроризировать гражданское население[25], неизбирательные и частые обстрелы[26] и регулярные бомбардировки городов[27], а также нападения на женщин и детей, изнасилования и пытки женщин и детей, жестокое обращение с ними[28] и массовые убийства[29]. Обвинения в терроризировании гражданского населения в указанных выше делах Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии касались намеренной и неизбирательной стрельбы по гражданским целям[30], незаконной стрельбы по гражданским собраниям[31] и длительного обстрела и снайперской стрельбы в гражданских районах[32]. Эти примеры показывают, что многие действия, нарушающие запрет на акты насилия и угрозы насилием, имеющие целью терроризировать гражданское население, также подпадают под другие положения, запрещающие именно их.